Исторические личности

Константин Николаевич Викторов

Мемориальная доска на доме, в котором проживал Викторов

   Родился 16 сентября 1918 г. в д. Зеленовка Ставропольского района Куйбышевской области в семье крестьянина. Член КПСС с 1945 г. Окончил 2 курса Саратовского рыбного техникума. Работал в Куйбышеве на строительстве электростанции. В армии с 1939 г. Окончил Тамбовское танковое училище. С августа 1942 г. на фронте. Командир 199-й отдельной разведроты 165-й стрелковой дивизии 70-й армии 2-го Белорусского фронта. Старший лейтенант. Звание Героя Советского Союза присвоено 29 июня 1945 г. Награжден орденами Ленина, Отечественной войны 1 и 2 степени, Красной Звезды, медалями.

   С 1946 г. капитан Викторов – в запасе. Жил в г. Тольятти Куйбышевской области, был на партийной и хозяйственной работе Награжден орденом Ленина, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды, медалями.

(Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. М.,1987. Т.1 стр. 262)
Лит.: Подвиг во имя Родины. Куйбышев. 1965. Кн.1 стр. 83-88
 

   В ночь на 18 апреля 1945 г. рота под командованием Викторова преодолела реку Ост-Одер и в течение суток отразила 4 контратаки противника.

   20 апреля Константин Николаевич первый переправил свое подразделение на левый берег Вест-Одера в 5 км севернее города Гар (Германия) и, отразив 3 атаки, удерживал плацдарм до подхода основных войск. Викторов и его бойцы стояли по пояс в ледяной одерской воде. От нестерпимого холода судорогой сводило ноги, зубы помимо воли выбивали лихорадочную дробь. К горлу подкатывалось что-то вязкое, противное, остро сосало под ложечкой: третьи сутки бойцы не держали во рту ни крошки. Немцы, сосредоточившись впереди, на дамбе, осыпали редкие кусты, за которыми укрылась рота Викторова, градом пуль. Но рота не отвечала на обстрел: был отдан железный приказ командира не обнаруживать себя несмотря ни на что. Бойцы как будто замерли, только иногда то один, то другой осторожно переставлял затекшие ноги, напряженно всматриваясь в серевшую впереди громаду дамбы. Скорей бы настала темнота! Тогда можно начать двигаться, начать подбираться к дамбе. А сейчас нужно ждать, стоять в этой пронизывающей насквозь холодом воде, чего бы это ни стоило. В эти минуты Константину Викторову вспомнилось детство, годы, прожитые до ухода на фронт. Вся жизнь с кинематографической быстротой мелькала перед мысленным взором.

   ...Широкие необозримые приволжские просторы с синеющей вдали грядой леса... Ласково бьющие в берега волны красавицы Волги. Село Зелёновка, с бревенчатыми избами, в котором родился и провел детство Константин. Семилетняя школа, в которую он зимой бегал в отцовских валенках. Вспомнил шумное собрание крестьян, решившее создать в Зелёновке колхоз, первые заработанные в колхозе деньги. В 1939 г. он узнал из газет, что принято постановление правительства о строительстве первой на Волге плотины и гидроэлектростанции — началось покорение могучей Волги. Пошел на стройку рабочим, чтобы принять участие в штурме великой реки. Вскоре пришлось распрощаться со строителями ГЭС, с которыми крепко подружился Константин: он получил повестку о призыве в ряды РККА. Началась новая полоса в жизни. Настойчиво в течение двух лет овладевал военной профессией. 22 июня 1941 г. Константин узнал о нападении Германии на СССР. Гневом сжималось сердце, наливались тяжестью руки, хотелось отдать все силы, чтобы защитить родную страну от фашистского зверья. С первых дней войны Виктор на фронте. Вместе со своей частью он прошел по трудным военным дорогам. Сначала тяжелый путь отступления на восток, а затем, после великой битвы под Сталинградом, твердым солдатским шагом — на запад, освобождать советскую землю от гитлеровских захватчиков.

   Константин Николаевич командовал отделением разведки и разведвзводом стрелкового полка на Юго-Западном и Украинском фронтах. С 1944 г. он командир разведроты стрелковой дивизии на 1-м и 2-м Белорусском фронтах. Не раз под командованием Викторова бесстрашные разведчики проникали в тыл врага и приводили с собой “языков”, приносили важные сведения о дислокации и численности гитлеровских частей, обеспечивавшие успех наступательных операций советских войск.

   Это было в 1944 г., когда части советской армии вели бои за освобождение Польши, командир дал задание: перебраться с группой бойцов на противоположный берег реки, занятый немцами, и разведать расположение частей противника, его штабов и резервов.

   Тщательно разработав план операции, Викторов разделил своих бойцов на две группы, которые под покровом ночи переплыли реку, пробрались через передний край обороны и вышли в расположение штаба немецкой пехотной дивизии. В течение целого дня разведчики наблюдали из укрытий за действиями противника и передавали по рации полученные сведения своему командованию. В голове Викторова созрел дерзкий замысел: напасть на гитлеровский штаб темной, беззвездной ночью. Группа разведчиков под руководством сержанта Якушенко сняла немецкую охрану. По команде Викторова горстка бойцов открыла с разных сторон огонь по зданию штаба и забросала его гранатами. Объятые паникой немецкие штабные офицеры не могли оказать сопротивления. Захватив документы штаба, отважные разведчики скрылись. Но при возвращении к своим, столкнулись с фашистами. Завязался неравный бой, во время которого Викторов и другие бойцы были ранены. В сложной боевой обстановке Константин нашел выход из создавшегося положения. Обойдя расположение врага, искусно маскируясь и отвлекая его внимание, разведчики оторвались от немцев, пробрались к переправе и соединились со своей частью.

   Как позже выяснилось, документы, доставленные разведчиками, оказались исключительно ценными для нашего командования. В них содержался вражеский план обороны города Торуни, на подступах к которому вели бои наши войска.

   ...Константин подумал и о начале сегодняшней самой трудной операции. В эти апрельские дни 1945 г. их стрелковая дивизия вышла к Одеру. Радостно было на сердце: наконец-то советские части начали громить фашистское зверье в его логове. Бойцы готовились к последнему решающему удару по столице “третьего рейха” — Берлину. Но враг в предсмертных судорогах предпринимал лихорадочные попытки остановить советские войска, бросая в бой все оставшиеся у него резервы. Гитлеровское командование решило задержать советские части на Одере, на левом берегу которого были сосредоточены значительные силы противника. Перед советскими войсками встала трудная задача — форсировать разлившийся от весеннего половодья Одер. Викторова вызвал командир дивизии. “Разведроте произвести разведку, форсировать Одер и занять плацдарм на левом берегу реки для подготовки наступления наших войск”, — таков был его приказ.

   Задача была нелегкой. Одер в том месте, где его предстояло форсировать, разделялся на два рукава, разлившиеся от весеннего половодья на пять-шесть километров в ширину. По реке еще шел лед. Подходы к ней были заболоченные, трудно проходимые. За день до операции Викторов выслал на берег Одера группу для непрерывного наблюдения за противником, укрепившимся не только на левом берегу, но и на двух дамбах посредине реки. Гитлеровцы почти непрерывно обстреливали правый берег. В ночь бойцы разведроты вышли на операцию. Плотно прижимаясь к мокрой, чавкающей под ними земле, они ползли по-пластунски к берегу Одера. Вот уже то место, где приказано форсировать реку. Но подойти к воде здесь оказалось невозможно, у берега была сплошная трясина. Константин отдал приказ: спуститься ниже по течению. Наконец нашли подход к воде. Бесшумно, надев плавательные костюмы, вошли в реку. Плыть в ледяной воде оказалось еще труднее: все время приходилось отталкивать крупные льдины и раздвигать ледяную мелочь.

   Немцы, оборонявшие первую дамбу, были потрясены, когда из ледяной одерской купели возникла перед ними рота советских бойцов. Несмотря на упорное сопротивление врага, решительные и своевременные действия разведчиков обеспечили успех. Первая дамба была в их руках.

    Однако это было лишь началом операции. Нужно было пройти, скрываясь от врага, несколько километров по полузатопленному, заболоченному острову, овладеть второй дамбой, а затем форсировать второй рукав реки. Дождавшись ночи, разведчики двинулись через остров. Перейти его оказалось очень сложно. Немцы вели за островом самое тщательное наблюдение. Остров был пересечен оврагами, затопленными талой водой, труднопроходимым кустарником. Всю ночь подбирались бойцы ко второй дамбе, но, когда они уже были около неё, предательски забрезжил рассвет. Выход был только один: ждать наступления ночи. Ждать по пояс в холодной воде, под огнем врага.

   ...Все эти события последних дней промелькнули в памяти Константина. Последние часы перед наступлением темноты оказались особенно невыносимыми. Проходит час, еще один и еще. Густая темнота скрывает подступы к дамбе. “Вперед!” — вполголоса по цепи отдает приказание Викторов. Атака была такой быстрой, неожиданной для немцев, что они не смогли оказать сильного сопротивления и в панике оставили вторую дамбу, перейдя на левый берег реки. Предстояло самое трудное — переправиться через второй рукав Одера и занять плацдарм. На левом берегу находились мощные огневые точки противника. Как их подавить, ведь связь с командованием дивизии была прервана? Командир разведроты отдал приказ четырем бойцам, оставленным на дамбе, стрелять трассирующими пулями в направлении огневых точек врага на левом берегу. Командование дивизии разгадало замысел отважных разведчиков. Советская артиллерия с правого берега открыла сокрушительный огонь по огневым точкам немцев.

   В то время как внимание гитлеровцев было привлечено к дамбе, разведчики спустились еще ниже по течению. Бесшумно, цепочкой, держа друг друга за руки, бойцы переправились на левый берег и заняли небольшой клочок земли. Противник решил во что бы то ни стало возвратить занятый плацдарм. Одна яростная атака следовала за другой, но наши бойцы были полны решимости отстоять плацдарм или погибнуть. Когда кончались патроны, разведчики снимали автоматы с убитых фашистских солдат и продолжали отстреливаться. Питались сырой кониной, картофельной кожурой, найденной у немецкой полевой кухни, тем, что удалось найти в ранцах немецких солдат.

   Во время одной атаки Викторов почувствовал, как что-то горячее обожгло ногу. “Ранен”, —  мелькнуло в голове. Но разве можно было в этот момент подать вид своим бойцам, что командир ранен! Викторов, преодолевая боль, продолжал руководить боем. К счастью, прибыло подкрепление. С громким “Ура!” советские бойцы пошли на штурм ближайшей высоты, на которой сильно укрепился противник. Высота была взята. Овладение плацдармом на берегу Одера обеспечило его успешное форсирование основными силами дивизии. В июне 1945 г. за умелые и решительные действия при форсировании Одера, за героизм и мужество Константину Николаевичу Викторову было присвоено звание Героя Советского Союза.

   Отгремели орудийные залпы. После окончания войны, демобилизовавшись из армии, Константин Николаевич, капитан запаса, возвратился домой. С 1946 г. он работал инструктором Ставропольского райкома партии и на других должностях. Скончался 2 февраля 1988 г.

Жизни звонкая струна

   Отец вернулся домой после взятия Симбирска красными частями инвалидом. Костя не мог его помнить. Отца похоронили едва он, младший, седьмой в семье, начал ходить. Боец Железной дивизии Г. Д. Гая Николай Михайлович Викторов почти ничего не оставил в память о себе сыновьям. Да и что можно было сохранить в этой бедной семье, где пара сапог – несбыточная мечта. И все же Костя помнит отцовскую папаху с красной выцветшей лентой, прихваченной суровыми нитками поверх тонкого меха. Он с гиканьем носился по улицам Зеленовки впереди ватаги мальчишек, придерживая одной, рукой сползающую папаху, а другой размахивал палкой, изображавшей тяжелую шашку...

   Я не буду подробно излагать дальнейшую судьбу Константина Николаевича Викторова. Разовью лишь коротко свою мысль: судьба эта сложилась как у тысяч его сверстников – в ней много было случайностей, но одна железная закономерность предопределила все – эта судьба не состоялась бы без победы Октября.

   Когда во время беседы Константин Николаевич знакомил нас с кругом близких ему людей, поразила одна деталь: его друзья живут чуть ли не во всех концах страны. Ему пишут из Москвы и Ржи. К нему едут из Башкирки и с Украины. Он желанный гость в Грузии и Узбекистане. Особый круг его общения – круг сверстников, людей его поколения, огненного поколения.

   Идет по городу очередная экскурсия. Экскурсовод Нина Пономарева рассказывает о тольяттинцах - фронтовиках, о созвездии героев-ставропольцев. Кто в Тольятти не знает Василия Жилина - Память о нем храните? в названии улицы. Хорошо помнят земляки Владимира Кудашова.

   – Их было трое друзей– Героев Советского Союза. В живых остался один – Константин Викторов.

   – Это ее отец, – добавляет кто-то из тольяттинцев, случайно оказавшийся в группе туристов-горьковчан.

   В    ее    рассказах    биографии отца отведено совсем не много места.    Не   потому   она    водит экскурсии,  что  у  нее  отец герой. Но именно поэтому любимый ее маршрут по местам, связанным с жизнью прославленных земляков.

   Их было трое друзей. Они не были одногодками. В Ставропольскую школу крестьянской молодежи Владимир Кудашов и Василий Жилин поступили на год раньше. Это были боевые ребята, озорные, веселые. Не скажешь, что они чем-то особенным выделялись среди остальных учащихся, но в память Константина врезалось именно то, что, когда он вступал в комсомол, видел перед собой именно эти два лица – Василия и Владимира, ставшие столь дорогими ему потом. Едва ли наберется несколько лет, когда, жили и работали они бок о бок. Да и то это были уже нелегкие послевоенные годы. Летом 1947 года, когда Василия Жилина не стало, Константин впервые глубоко осознал: самое дорогое в жизни – надежный друг.

   Я смотрю на пожелтевшую любительскую фотографию. Их трое. Молодые, нескладно одетые. Константин в - длинной фронтовой гимнастерке. Владимир – в просторном костюме с отложенным на нем воротником рубашки. Между ними холмик земли. Там Василий. Тоже молодой...

   С того памятного комсомольского собрания в ШКМ начался жизненный путь комсомольца Викторова После школы он собрался работать – единственным желанием было помогать матери. В райкоме комсомола рассудили иначе: «Надо учиться, Константин».

   После техникума и недолгой работы он пишет заявление: «Прошу призвать добровольцем в ряды Красной Армии...».

   Песня «Комсомольцы-добровольцы» написана много позже войны. Но его поколение считает ее своей. И они правы, комсомольцы тридцатых. Их сердца пели именно это: «Комсомольцы-добровольцы, мы сильны нашей верною дружбой, сквозь огонь мы пройдем, если нужно...»

   1939 год. Халхин-Гол. Викторов кавалерист. Боевое крещение в монгольских степях. Уже тогда кавалерия едва ли могла соперничать с танками и авиацией.

   – Но мне здорово повезло, – говорит Константин Николаевич, – в первом бою я увидел бегущего врага. Ведь так важен для бойца первый бой. Если первый раз ты побежишь, трудно потом не бежать...

   За первый бой он получил первую награду – медаль «За отвагу». Повезло? Случайность?

   И эти слова «повезло», «так удачно сложилось» он повторяет снова и снова. Смеется. Но говорит именно об удаче, о том, что в жизни ему здорово везло...

   «Везло», когда их - с самолета (он был уже десантником) сбросили в самое пекло боев под Тулой. «Везло», когда от роты оставалось несколько человек а его с тяжелым ранением увозили в госпиталь. «Везло», когда в ледяной воде, среди льдин, плыл он к вражескому берегу.

   Разведчиком и командиром стал случайно. В передышке между боями несколько бойцов вместе с Викторовым наткнулись в лесу на группу немецких солдат. Их всех удалось взять в плен. Сведения, полученные от пленных, помогли командованию при подготовке следующей операции, а Викторова вызвал командир полка и приказал возглавить взвод, который преобразуется во взвод разведки. Потом на основе этого взвода и была создана разведрота дивизии.

   Константин Николаевич принимал участие во многих решающих сражениях. Но больше он любит вспоминать вторую половину войны – путь от Сталинграда .до Берлина.

   За войну он переплыл три реки: Дон, Днепр, Одер.

   – Нам здорово повезло, когда мы форсировали Днепр осенью 43-го. Плыли на досках, бревнах, кое-кто держался за перевернутую шлюпку. Снесло нас течением. И удачно так получилось: в этом месте нас не ждали. Правда, не понимаю, как мы потом удержались на кусочке днепровского берега. «Жарили» в нас немцы из пулеметов и пушек – а укрыться негде, берег голенький. Спасибо, наша артиллерия подмоглаю...– Когда Одер переплывали, скажу честно, шли на смерть. Первый раз я тогда приказ не так выполнил. Назвали нам место переправы. И уже почти в ночь мы узнали, что в этом месте ни один человек на берег живым не выберется – здесь немцы сидели дюже крепко. Что делать? Мы перебрались там, где немец нас не ждал. Река только вскрылась. Льды, льды и льды. Вылезли из воды. Что было потом, как-то трудно вспомнить. Огонь. Стрельба. Крики. Первый плацдарм, первый пятачок за Одером за хватила наша рота. Повезло...

   После боя подошел к Константину замполит роты Жариков:

   – Ну, командир, ты в сорочке родился.

   – В самотканой? – усмехнулся капитан Викторов.

   Нашли после боя капитана Викторова, привезли к командующему – Чуйкову. Сердит был командующий фронтом: «Под арест отправлю... Но за то, что захватил плацдарм, ключик дал нам к Берлину, понимаешь ты это капитан...   получишь     награду»

   После этого события и стал Викторов Героем Советского Союза.

   — Повезло, — смеется Константин Николаевич.

   Он командовал ротой разведки. А что значит быть на войне разведчиком? Это значит, пройти там, где пройти невозможно.

   — Вы знаете, — говорит Константин Николаевич, — совсем не страшно быть в тылу у врага, искать языка или лезть первому под огонь. Самое страшное — возвращаться к своим. Когда ты на нейтральной полосе, чувствуешь себя живой мишенью. Сотни глаз и с той, и с другой стороны прощупывают каждый метр. Одно неосторожное движение — и…

   Он помолчал и вдруг, печально улыбнувшись, добавил:

   — Я никогда не был храбрецом, даже трусоватым себя считал. Но ни разу не дал страху себя захватить. Всегда думал о том, что на тебя глядят… И еще, знаете, какая-то струнка внутри, трудно даже определить, что это за чувство. Эта вот струнка, нить какая-то, вела по жизни и не давала в сторону свернуть в самые трудные моменты.

   Я перебираю старые фотографии на столе у Константина Николаевича и думаю о том, что здесь, пожалуй, не нужны долгие выяснения, что это за струнка. У каждого из нас она есть. Но у одного она натянута до звона и ведет только по прямой, у другого — расслаблена и болтает тебя из стороны в сторону.

   Несколько лет назад Константин Николаевич поехал отдыхать в Грузию. Выбрал как-то денек и отправился посмотреть Тбилиси. Здесь живут его однополчане. Где-то здесь живет его комдив — Николай Иванович Коладзе. К. Н. Викторов неторопливо шагал по тротуару и вдруг на другой стороне улицы увидел знакомое лицо. Он не видел его десятки лет. И все же...

   — Батя! — закричал Константин Николаевич. И вздрогнул человек на той стороне дороги, бросились они навстречу друг другу,

   Посреди улицы, прямо на проезжей   части,    замерли в крепком объятии двое седых мужчин.   Застыли   на  дороге автомобили.   Не  было  нетерпеливых     сигналов,     криков водителей.     Даже  самые торопливые молчали и смотрели на эту встречу. Встречу боевых друзей.

В. ШЕМЯКИН

Мемориальная доска на доме, в котором проживал Викторов

Наверх

Design by Vorona M.